С Тимом Томашеком приключилась невероятная история, когда он пришел посмотреть, как Томми Моррисон защищает свой титул чемпиона в тяжелом весе. В итоге он сам оказался на ринге, сражаясь с Томми Моррисоном за этот титул.
«Я только закончил работу, когда мне позвонили», — вспоминает Томашек события августа 1993 года. «Они сказали: „Этот парень [заявленный соперник Моррисона, Майк Уильямс] не является на пресс-конференции“. Они немного нервничали и хотели найти замену на случай, если он сбежит. Мой менеджер, Пит Сасенс, сказал мне: „Ты получишь 2500 долларов просто за то, что приедешь“. Я сразу же отправился в аэропорт…»
«Майк Уильямс был на арене, и я подумал: „Никто не отказывается от боя за мировой титул“. Но он отказался за час до начала! Я сидел в толпе, пил пиво. Внезапно я вижу, как Пит бежит ко мне. Он сказал: „Возвращайся в отель, через час ты будешь драться с Томми Моррисоном за титул чемпиона мира в тяжелом весе!“ Я ответил: „Позволь мне сначала допить пиво“. Я вернулся в отель и взял плавки, в которых дрался в предыдущем бою. На них все еще была кровь, и пахли они не очень хорошо — вот почему Томми держался от меня подальше пару раундов! Я не был величайшим панчером, но знал, что могу держаться на уровне. Я был мастером защиты; довольно стильным. Не смейтесь!»
Несмотря на всю его самоиронию, Томашек был остановлен всего четыре раза за свою яркую карьеру из 65 боев, которую он, по его словам, начал с бесшабашным настроем «есть кровь – будут и путешествия».
Сейчас 59-летний Томашек счастливо живет среди «рабочих фабрик и любителей пива» в Грин-Бей, штат Висконсин, где он провел большую часть своей жизни.
«Это здорово», — говорит он, и, слушая Томашека, понимаешь, что большинство вещей в его мире именно таковы. Сасенс и все остальные, о ком говорит Томашек, «величайшие» или «легенды» — а потом еще и англичане.
«Вы звоните мне из Англии?» — спрашивает он. «Не могу дождаться, чтобы рассказать маме, что мне звонил английский джентльмен для интервью. Можете позвонить ей и рассказать эту историю?
В середине 1980-х мы думали: „если хочешь победы, дерись с англичанином“, но вы, ребята, все изменили. Вы крепкие, как гвозди. Я горжусь вами, ребята.
Я люблю англичан. Правила маркиза Куинсберри, а? Невероятно, как англичане это придумали».
Однако Томашек не всегда соблюдал эти правила.
«Я был всего лишь крузером», — говорит он. «Я весил 202-203 фунта (около 91-92 кг), но ради денег я дрался с кем угодно. Я дрался с некоторыми крупными парнями. Мне приходилось бить их в пах. Мне говорили: „Если ты будешь продолжать бить их в пах, мы заберем у тебя деньги“».
Но Томашек все же умел боксировать.
«В школе меня избила девочка», — вспоминает он. «Я обмочился, и мой папа сказал: „Нам лучше отвести его в спортзал“. Некоторое время я занимался обычными видами спорта, а после школы серьезно взялся за бокс».
Он провел около 50 любительских боев, добившись успеха на региональных чемпионатах «Золотые перчатки» и завоевав бронзу на турнире Олимпийского фестиваля, где среди его товарищей по команде был Джеральд Макклеллан, которого он назвал «моим большим приятелем».
«Трофей не съешь», — говорит Томашек, «так что, черт возьми, я стал профессионалом.
Пит Сасенс сказал мне: „Ты не станешь чемпионом мира“, и я сказал: „Спасибо, Пит!“
Он заботился обо мне, но здесь не так много боев. Здесь довольно тихо. Я никогда не мог драться здесь.
Аарон Прайор боксировал здесь [в 1990 году, будучи практически слепым на левый глаз], и это плохо сказалось на репутации комиссии. В итоге я дрался во всех небольших штатах Америки».
Сасенс был прав насчет Томашека — он не был мировым лидером.
В 1990 и 1991 годах Томашек пытался пробиться на вершину, но проиграл Джонни Дю Плуи, Анаклету Вамбе, Джерри Халстеду и Франсуа Боте. Только Дю Плуи остановил его досрочно.
У Томашека есть необычное объяснение этому поражению.
«Я был рад, что он меня нокаутировал», — говорит он, «поэтому мне не пришлось его нюхать».
У Томашека схожие воспоминания о русском боксере, которому он проиграл на Олимпийском фестивале.
«Если я его снова увижу, я буду держаться от него подальше», — сказал Тим. «Конечно, он умел драться, но запах… он пах, как мертвый енот!»
Томашек не помнит запаха Боты, только его кулаки.
«Я был быстрым стартером», — говорит он, «но он начал быстрее меня.
В первом раунде я подумал: „Это будет порка — и моя задница будет отшлепана“».
После поражения по очкам в 10 раундах в ноябре 1991 года Томашек переосмыслил свою карьеру.
«Я начал работать и участвовать в боях на Среднем Западе», — говорит он.
«Я заканчивал работу, садился в машину и ехал три или четыре часа, выпивал пива, а потом дрался».
Этот образ жизни и уровень оппозиции больше подходили Томашеку. Он выиграл свои следующие восемь боев — против соперников с общим рекордом 19-42 — а затем поступил звонок о том, чтобы быть на подстраховке у Моррисона в Канзас-Сити.
Моррисон проводил первую защиту титула WBO, который он завоевал, переиграв по очкам Джорджа Формана 12 недель назад, и его вели к поединку с Ленноксом Льюисом, чемпионом WBC.
Моррисон показал солидный вес в 226 фунтов (около 102 кг), в то время как Томашек был дряблым 205 фунтов (около 93 кг), и после гонга он показал несвязное и эксцентричное выступление, двигаясь туда-сюда и вылетая с градом левых ударов.
«Я должен был пытаться переработать его», — говорит Томашек, «потому что я никогда не собирался нокаутировать этих больших ублюдков.
Томми был удивлен. Он привык нокаутировать людей за один-два раунда, но в ту ночь он столкнулся с другой кошкой — со мной.
Томми знал, что не сможет попасть в мою паутину, потому что если бы он это сделал, выхода не было бы.
Я шучу! Он был слишком велик. Если бы он ударил меня в корпус, меня бы стошнило. У меня было пару кружек пива».
Моррисон выглядел равнодушным — как и комментатор.
«Запланировано на 12 раундов», — сказал он в первые моменты, — «но, безусловно, продлится гораздо меньше».
Учитывая обстоятельства и огромную разницу в размерах и классе, Томашек выступил гораздо лучше, чем можно было ожидать.
«У меня не было никакого плана на бой», — говорит он. «Не было времени даже подумать о нем. Я просто делал все, что мог».
В конце второго раунда головы столкнулись. Виноват был Моррисон, но когда Томашек поднял перчатку в жесте «без обид», он получил сильный удар в подбородок. Моррисон был раздражен.
В третьем раунде из толпы доносились свистки, но, пересматривая бой на YouTube, трудно понять, почему. Хотя Томашек явно уступал в силе, большую часть раунда он провел, стоя перед Моррисоном и нанося удары. Удары отскакивали от чемпиона, и когда Моррисон мощно ударил Томашека в корпус, тот явно почувствовал это.
Четвертый раунд был очень тяжелым для Томашека, так как Моррисон начал наносить точные удары в его подбородок, вызывая дрожь в ногах. Томми усилил атаки, отправив Томашека на колени. Быстро поднявшись, он дождался спасительного гонга, и, как и в конце трех предыдущих раундов, Томашек вернулся на свой стул, выпятив грудь и победно потрясая правой перчаткой.
Через несколько секунд бой был остановлен после того, как угол Томашека решил, что он не должен продолжать.
«За это я получил 40 000 долларов», — говорит он, — «но после налогов и вычетов у меня осталось около 15 000 долларов.
Это тяжелая игра. Тем не менее, это было лучше, чем драться за упаковку из шести бутылок пива».
Или за 100 долларов и куриные крылышки.
Именно столько, по словам Томашека, ему заплатили за бой с бывшим чемпионом в полутяжелом и первом тяжелом весе Бобби Чизом в августе 1995 года, который он проиграл досрочно в пятом раунде.
«Когда я дрался с Бобби, я был уже „сбит“», — говорит он. «Мне это больше не было интересно.
Мне заплатили около 100 баксов и шесть куриных крылышек из KFC. Это было величайшее событие».
Томашек продолжил выступать и после поражения Чизу, одержав две досрочные победы подряд, прежде чем уйти на пенсию.
«У меня нет иждивенцев, и в данный момент я не слишком много чем занят», — говорит он.
«Я просто присматриваю за своими маленькими племянницами и племянниками. Они меня любят. Мой брат говорит, что это потому, что у нас одинаковый менталитет».
У дяди Тима есть много историй, которые он может рассказать своим племянницам и племянникам — когда они подрастут.
Он сказал: «Я старался изо всех сил, и толпа, казалось, наслаждалась этим — особенно женщины.
Я всегда был симпатичным ублюдком — до боя. После боя я выглядел как Человек-слон!
Но это нормально. Я сделал все, что мог».
Аркадий Степняк