Шугар Рэй Леонард Ошеломляет Марвина Хаглера Спорной Победой

Отчет с места событий от издания Boxing News

Самый прибыльный бой в истории бокса завершился одним из самых противоречивых судейских решений. Шугар Рэй Леонард, вопреки прогнозам и несмотря на впечатляющие навыки легендарного чемпиона в среднем весе Марвина Хаглера, стал десятым человеком, завоевавшим мировые титулы в трех разных весовых категориях.

Леонард, бывший чемпион в полусреднем и первом среднем весе по версии WBA, положил конец семилетнему доминированию Хаглера в среднем весе, одержав великолепную, но яростно оспариваемую победу раздельным решением судей. Бой проходил перед 15 000 зрителей в Caesars Stadium в Лас-Вегасе и собрал у экранов телевизоров около 300 миллионов человек по всему миру 6 апреля 1987 года.

Леонард (11 стоун 4 фунта) выходил на ринг всего один раз за последние пять лет, и ко времени боя ставки против него в Лас-Вегасе достигли четырех к одному.

Риск оправдался с лихвой, хотя я и не могу согласиться с вердиктом, особенно с нелепо широким счетом 118-110, который судья Хо Хо Герра из Мехико присудил новому чемпиону, отдав Хаглеру всего два раунда из 12.

Второй судья, Дэйв Моретти, выставил счет 115-113 в пользу Леонарда, а третий, Лу Филиппо, отдал победу Хаглеру со счетом 115-113 (Хаглер весил 11 стоун 4 1/2 фунта). Мой счет был 116-113 в пользу Хаглера, или 7-4-1 по раундам.

Хаглер резко высказался о судействе: «Леонард подошел ко мне в конце и сказал: «Ты победил, мужик, ты меня побил». Но я подумал – давайте подождем. Это Лас-Вегас, город больших ставок. Они уже делали так со мной раньше с Антуофермо». (Первая попытка Хаглера завоевать титул была против Вито Антуофермо в этом же городе в 1979 году, и тогда была зафиксирована ничья).

Леонард, на лице которого не было никаких следов, кроме небольшой припухлости вокруг левого глаза, дал свою пресс-конференцию раньше Хаглера, поэтому его не смогли спросить, признал ли он, как утверждал Хаглер, поражение на ринге.

Конечно, в его заявлениях на конференции не было ничего подобного.

Вторая конференция была назначена на утро вторника по местному времени, уже после выхода номера в печать.

«Это то, что я говорил, что сделаю, и я это сделал», – заявил он. «Дело было не в титуле – победа над Марвином Хаглером уже была достаточной наградой.

«Сегодняшний вечер – особое достижение для меня. Этот бой значил для меня очень много. Я хочу поблагодарить Марвина Хаглера за то, что он дал мне шанс войти в историю. Моя стратегия заключалась в том, чтобы наносить удары и отходить, бить и убегать, провоцировать и расстраивать его, и это сработало».

Хаглер ответил, сказав: «Леонард дрался как девчонка. Я действительно считаю, что с него должны были снять очки за все эти удержания и захваты. Его удары ничего не значили.

«Я выложился по полной. Я сохранил свой пояс. Не могу поверить, что они отняли его у меня. Чемпион не должен проигрывать раздельным решением».

Этот бой должен был состояться пять лет назад, до того, как Леонард был вынужден уйти на пенсию из-за травмы глаза. Ни один из них сейчас не так хорош, как тогда, но вместе они все же показали чемпионский бой, который оправдал ажиотаж и гарантированные 23 миллиона долларов, которые они поделили.

Бой разделился на два отрезка: Леонард выиграл ранние раунды, а Хаглер перехватил инициативу и доминировал, начиная с пятого.

Преимущество Леонарда неуклонно сокращалось – по крайней мере, по моей карте – пока к 10-му раунду не исчезло совсем.

Но это всегда была увлекательная тактическая битва, даже если в ней не было той искры и ярости, которые были в эпических победах Хаглера на этом ринге над Томасом Хирнсом и Джоном Мугаби.

Победа Хаглера раздельным решением судей над Роберто Дюраном, пожалуй, лучшая параллель. Дюран, главный соперник Леонарда в их полусреднем весе, вел бой в той же манере, умно контратакуя, изматывая Хаглера постоянным движением и превосходной защитной техникой.

Но Леонард не просто пытался избежать неприятностей: он проявил чемпионскую железную волю и смелость, когда это было необходимо, и некоторые из обменов ударами на ближней дистанции захватывали дух своей мощью и яростью.

Всякий раз, когда ему было больно, как, например, в пятом и девятом раундах, Леонард всегда находил в себе силы ответить чем-то особенным, чтобы перехватить инициативу у соперника, и это признак настоящего великого бойца.

Разрушительное воздействие долгой карьеры заметно в действиях Хаглера. Исчезла резкость ударов, которыми он уничтожил Хирнса, Тони Сибсона, Мустафу Хамшо и всех остальных претендентов, которых он побеждал на протяжении семи лет своего правления в дивизионе.

Но даже 70 процентов от былого величия – это все еще грозная сила, и вполне возможно, что это горькое поражение вдохновит его на последний всплеск блеска в реванше, который, безусловно, неизбежен.

Было бы обидно, если бы такая великолепная чемпионская карьера закончилась на такой минорной ноте, хотя в толпе Лас-Вегаса не было особого сочувствия к бывшему чемпиону, который так и не стал любимцем публики, несмотря на невероятное зрелище, которое он дарил на протяжении многих лет.

Леонард всегда был любимцем Америки, еще со времен его олимпийского золота в 1976 году, и симпатии толпы были очевидны с того момента, как претендент проскользнул между канатами в своей короткой куртке.

Долгое ожидание начала боя, должно быть, было адом для Леонарда, и напряжение проявлялось в быстрых, почти украдчивых взглядах, которые он бросал на чемпиона во время предварительных процедур.

Хаглер, всегда хладнокровный профессионал, даже не смотрел на Леонарда, пока они не оказались в центре ринга для инструктажа рефери Ричарда Стила, и даже тогда не было никакого бахвальства, которое стало таким утомительным ритуалом в наши дни.

Леонард и Хаглер были в дружеских отношениях до того, как бой был назначен, и в любом случае они слишком уважали друг друга как профессионалы, чтобы считать необходимым такое бахвальство.

Леонард заранее признавал, что не сможет причинить вред Хаглеру. «Если я хочу победить, я должен перебоксировать его», – сказал он. «У меня нет никакой надежды нокаутировать такого человека, как он».

Его стратегия была ясна с первого гонга… двигаться и джебить, и не ввязываться в открытый бой. Он позволил Хаглеру преследовать себя в первом раунде, чемпион с бритой головой постоянно переключался между стойкой левши и правши, но безуспешно в обеих, поскольку Леонард набирал очки на отходе и сковывал его, когда они сближались.

Хаглер нанес свой первый значимый удар в начале второго раунда, левый хук в голову, и глаза Леонарда расширились, как будто от испуга.

Хаглер пытался наносить удары справа по корпусу, когда сближался, но Леонард всегда быстро связывал его и отходил, набирая очки быстрыми выпадами.

Раунд закончился резким обменом хуками, и Хаглер злобно посмотрел на него, прежде чем повернуться к своему углу.

Хаглер начал третий раунд снова в стойке левши, хотя большую часть предыдущих двух раундов боксировал в стойке правши.

Он пробил несколько сильных джебов и наносил двуручные хуки всякий раз, когда прижимал Леонарда к канатам. Но претендент всегда быстро уходил из опасной зоны, и его работа ног иногда ставила Хаглера в тупик.

Леонард нанес пару четких комбинаций на отходе, но постоянный прессинг Хаглера принес ему равную долю раунда по моей карте.

Но его разочарование нарастало. Уже чувствовались отголоски деморализации Дюрана Леонардом в Новом Орлеане – хотя было немыслимо, чтобы Марвин Хаглер когда-нибудь сказал «No mas».

Хаглер сильно промахнулся правым и левым в начале четвертого раунда, а Леонард нанес быстрый правый удар вблизи, а затем нанес удар правой ниже пояса.

Но Хаглер, всегда образец профессионализма, не стал жаловаться.

Бой пока складывался для Леонарда лучше, чем он мог себе представить, и его растущая уверенность проявилась, когда он замахнулся эффектным правым (точно так же, как против Дюрана) и нанес чистый удар.

Когда Хаглер попытался перейти в контратаку, Леонард просто отошел, опустив руки и покачав головой. Это была грамотная психологическая война, и он знал, что она работает, когда разочарованный Хаглер что-то крикнул ему, когда они отвернулись на гонг.

Но бой резко изменился в пятом раунде, одном из двух раундов, которые судья Герра счел возможным отдать чемпиону. Хаглер пробил пару правых в начале, а затем заставил Леонарда остановиться и обменяться ударами.

Леонард попытался ответить, но Хаглер заблокировал удары руками и перчатками (как он делал со многими ударами Леонарда).

Леонард заставил его широко промахнуться в углу, нанес хороший встречный левый хук, но затем был потрясен мощным левым хуком от Хаглера и, казалось, оказался в беде, когда Хаглер обрушил на него два правых, а затем прижал к канатам двуручной атакой.

Леонард был потрясен, и уклонялся и нырял как мог, прежде чем собраться с силами и ответить в последние секунды раунда – но Хаглер совершил прорыв, и они оба это знали.

Это был первый кризисный момент для Леонарда, и он преодолел его как чемпион, вернувшись, чтобы забрать шестой раунд острыми контратаками и блестящей защитой у канатов.

Он заметно замедлился, и мне показалось, что удары по корпусу, которые Хаглер наносил при каждой возможности, начали сказываться.

Напор Хаглера усилился с седьмого раунда, и я отдал ему каждый раунд с тех пор и далее. Леонард добился первого успеха в раунде, нанеся хороший левый хук. Но Хаглер сразу же ответил и на мгновение поставил Леонарда в трудное положение у канатов, прежде чем тот восстановился и ловко развернул Хаглера.

Превосходство чемпиона в силе проявилось, когда он снова оттолкнул Леонарда спиной к канатам, игнорируя контратаки Леонарда и нанося удары по корпусу.

Леонард сделал «шаффл Али», но Хаглер не был впечатлен и потряс претендента мощными левыми хуками.

Рефери Стил (который спокойно и уверенно вел бой) взял тайм-аут в начале восьмого раунда, чтобы перевязать шнуровку перчатки Леонарда, но передышка не помогла претенденту, поскольку Хаглер прижал его к канатам джебами и хуками.

Левый глаз Леонарда начал опухать, но он воспрянул духом и нанес левый хук в сторону головы Хаглера, от которого в ночной воздух полетели брызги.

Хаглер оттеснил его обратно к канатам, и Леонарду пришлось обмениваться ударами с ним в последнюю половину минуты раунда.

Девятый раунд, возможно, был лучшим раундом боя. Леонард начал с жесткого левого хука, а Хаглер наносил удары по корпусу на ближней дистанции, прижал его к канатам и потряс парой левых хуков.

Леонард был потрясен и отступил к своему углу. Хаглер прижал его там продолжительной двуручной атакой, прежде чем Леонард, теперь дышавший открытым ртом и выглядевший уставшим, собрал последние силы для еще одного рывка, который, наконец, заставил Хаглера отступить.

Леонард, казалось, был на грани истощения в 10-м раунде, сражаясь на плоских ногах и просто ставя перчатки, а не нанося удары с какой-либо силой, в то время как Хаглер держал его под неустанным давлением.

Когда обычно безупречный Леонард грубо промахнулся размашистым правым в конце раунда, я подумал, что он так устал, что Хаглер может даже остановить его в 11-м раунде.

Но вместо этого Леонард встал на носки, танцуя по периметру ринга с опущенными руками, провоцируя чемпиона, а затем поймал его двумя великолепными левыми хуками.

Но он не смог поддерживать эти усилия (хотя все три судьи увидели это по-другому и отдали раунд Леонарду).

Леонард поднял обе руки в приветствии, ожидая начала финального раунда, а затем поймал Хаглера быстрой комбинацией в голову, разговаривая с ним, когда Хаглер попытался оттолкнуть его назад. Хаглер нанес два левых хука, а затем Леонард ловко развернул его и перешел в ошеломляющую контратаку.

Они ненадолго обменялись ударами, прежде чем Леонард оторвался и снова «сел на велосипед», отступая назад, в то время как часть толпы освистывала его неодобрительно.

Леонард угрожающе помахал правой перчаткой, а Хаглер передразнил его тем же жестом, прежде чем напоследок пробить левым хуком, который отправил Леонарда в его угол за несколько секунд до гонга.

Было долгое ожидание объявления вердикта, за которым последовал обычный хаос. Хаглер почти незаметно ускользнул, а Леонард наслаждался моментом.

Это был минорный момент для завершения потрясающей карьеры, но хочется надеяться, что история будет более благосклонна к Марвину Хаглеру, чем судьи из Лас-Вегаса.