Виктор Ярославцев: Год, Словно Жизнь. К 80-летию Мастера Хоккея

Включение Виктора Ярославцева в состав сборной СССР на чемпионат мира 1967 года в Вене стало настоящим праздником для болельщиков «Спартака». Долгое время состав национальной команды преимущественно формировался из игроков ЦСКА и «Динамо», и вот впервые за долгое время тренерский штаб привлек сразу двух молодых представителей красно-белых — Ярославцева и Александра Якушева.

Им предстояло поддерживать выдающихся одноклубников, четырехкратных чемпионов мира Бориса Майорова и Вячеслава Старшинова, поочередно выходя на лед. Этот шанс, возможно, единственный в жизни, молодые игроки должны были использовать сполна. Если Якушев, несмотря на свою юность, но с огромным потенциалом, сумел им воспользоваться, то от Ярославцева, которому только перевалило за двадцать, также ожидали стремительного прогресса.

Тренеры больше доверяли Ярославцеву. Он был старше, опытнее и, хотя не блистал яркими индивидуальными действиями, уверенно справлялся с ролью «рабочей лошадки». Его способность соответствовать пониманию игры гениальной связки была ключевой. В Вене Ярославцев провел пять качественных игр (против двух у Якушева), особенно отметившись в матче со шведами, где блестяще справился с опекой лидера «Тре Крунур» Нильса Нильссона. Успешный решающий матч против сборной Канады принес ему золотую медаль в дебютный год на крупном турнире, предвещая, казалось бы, идеальное продолжение. Однако…

Надлом после Триумфа

Причины, по которым карьера молодого триумфатора на уровне сборной не получила дальнейшего развития, объясняются по-разному. Евгений Зимин прямо указывает, что ранняя слава вскружила голову молодому красавцу, привела к «звездной болезни» и снижению требований к себе, что стало тормозить его партнеров по звену — Сашу Якушева и Володю Шадрина. Существует также версия, что специалисты долгое время ошибочно винили Шадрина в замедлении прогресса тройки, хотя корень проблемы, возможно, был именно в Ярославцеве. Вероятнее всего, дело заключалось в комплексе причин.

Важно учитывать, что после триумфальной победы в чемпионате страны «Спартак» покинул великий Всеволод Бобров. За короткий срок он придал «спартаковской вольнице» чемпионский лоск и глубоко верил в воспитанную им молодежь. Звено Ярославцев-Шадрин-Якушев было одним из лучших его творений. Нет сомнений, что, продолжив работу в «Спартаке», Бобров нашел бы способ поддержать молодых игроков и не позволил бы Виктору Ярославцеву почивать на лаврах.

По мнению Вячеслава Старшинова, Ярославцев не столько «снизил требования», сколько перестал прогрессировать. Он оставался техничным, умным, в меру быстрым, забивал и отдавал, но не становился лучше. Ситуация же требовала именно этого, так как конкуренция усиливалась как внутри «Спартака», так и в сборной. Ярославцев не успел закрепиться в национальной команде, и его место быстро занял стремительно прогрессирующий Евгений Зимин, который и отправился на Олимпиаду в Гренобль.

В «Спартаке» после чемпионского сезона следующий сложился противоречиво, но не провально. Приход Николая Карпова помог команде собраться и подготовил почву для нового взлета на той же «бобровской» основе, но уже с повзрослевшими лидерами. Молодежное звено, в котором Виктор Ярославцев был бесспорным лидером в чемпионский год, в следующем сезоне сбавило темп. Ярославцев еще удерживал позиции, но с трудом, и золотой сезон 1969 года заканчивал уже в другом звене. Это произошло после ситуационной замены на Мартынюка, но на самом деле, очевидно, замена назревала давно. Александр Мартынюк не передерживал шайбу, не замедлял игру и не мешал партнерам демонстрировать свои лучшие качества, что позволило 22-летнему Якушеву забить полсотни шайб и вписать свое имя в историю. А Виктор Ярославцев в 23 года вынужден был отойти на второй план, с чем постепенно смирился.

Хотя «смирился» — возможно, не совсем точное слово. Он не терял своих качеств, но его амбиции постепенно снижались, и удерживать высокий уровень становилось все труднее. Положение основного игрока второй сборной не было достаточным стимулом, но компенсировалось обычной жизнью. У Виктора Михайловича не было отбоя от поклонниц, он любил компании, не был замечен в длительных загулах, но и не отказывал себе в удовольствиях. При этом он оставался стержневым игроком, истинным спартаковцем, не мыслившим себя вне родной команды, и был отличным наставником для молодых нападающих Геннадия Крылова и Константина Климова. Он был добрым и отзывчивым человеком. Болельщики помнили его лучший год, но также смирились с его второстепенной ролью. В начале 70-х никто уже не ждал от Виктора Ярославцева подвигов — да он и сам к ним не стремился.

А ведь потенциально он мог стать, по словам всех его партнеров, выдающимся, если не великим игроком, и это было заложено в нем с детства.

Путь к Хоккею и Сборной

Виктор Ярославцев пошел по стопам старшего брата Валерия, хотя серьезно начал заниматься хоккеем лишь в 13 лет. Несмотря на поздний старт, он проявил себя рано, уже через три года приблизившись к основе красно-белых. В свой первый чемпионский сезон «Спартака» 16-летнему Вите не хватило десяти матчей для золотой медали, но он уже играл за основной состав самой симпатичной команды страны. Ярославцев начал стремительно набирать форму с приходом в команду Всеволода Боброва, который обожал открывать и развивать молодые таланты. Бобров верил в Ярославцева, а доверие окрыляет — и Виктора привлекли в сборную СССР уже в 18 лет.

Это были два товарищеских матча в экспериментальном составе сборной, где партнерами юного спартаковца стали Юрий Парамошкин и Евгений Грошев. Оба были значительно старше Ярославцева и, по большому счету, уже не имели перспектив в сборной, но поддержали молодого партнера. В следующем сезоне состоялись еще два товарищеских матча, оба с Канадой, где его партнерами стали одноклубники Георгий Савин и Александр Якушев. Все эти вызовы были единичными, на перспективу, и в сезоне 1966/1967 они, наконец, принесли результат.

В ноябре 1966 года в товарищеской встрече со сборной Чехословакии произошло знаменательное событие: в одном звене сыграли два Якушевых — уже знаменитый Виктор в роли наставника и Александр в роли дебютанта, а с ними Виктор Ярославцев. Тройка «Три Я» не произвела впечатления как звено Чернышева и Тарасова, но какое-то время она еще выступала за сборную, и каждый даже забросил по шайбе в «товарняке» со шведами в конце 66-го. Непосредственно перед подготовкой к чемпионату мира тренеры пришли к выводу, что пускать молодых спартаковцев в жесткую рубку в качестве молодежной связки рановато, и Ярославцев с Якушевым были «прикомандированы» к Старшинову с Борисом Майоровым на один из самых ярких чемпионатов мира 60-х годов.

Это было прекрасное время для Виктора Ярославцева. Два золота в один год, два потрясающих успеха, и к обоим он был конкретно причастен. Год Ярославцев завершал во второй сборной на Призе «Известий». Казалось, что «понижение в классе» лишь временное — ведь это же Виктор Ярославцев, хоккеист, умеющий все: приводить в состояние растерянности лучших защитников страны своими нестандартными ходами, отточенной техникой, светлой головой, универсальными навыками — он ведь мог играть и центра нападения.

Но уже тогда кто-то прозорливо заметил, что Ярославцев — игрок настроения. Блистательные матчи легко и без видимых причин сменялись такими, когда игра не шла, и нападающий становился совершенно незаметен. Ярославцев, и это все больше проявлялось с годами, не мог стабильно держать высокий уровень. А без этого великими игроками не становятся.

Наследие и Трагедия

На закате игровой карьеры он еще ярко проявил себя в австрийском «Капфенберге», став едва ли не первым из советских легионеров, преодолевших рубеж в сто заброшенных шайб за три с небольшим сезона. Он стал прекрасным наставником для юных спартаковцев, которые Ярославцева просто обожали, о чем свидетельствуют Игорь Болдин, Константин Коротков и Дмитрий Шамолин. Связку Коротков-Шамолин воспитал именно Виктор Михайлович Ярославцев. Вот слова Короткова о Ярославцеве, которые не требуют комментариев: «Святой человек. Мой первый тренер, и это навсегда. Добрый, отзывчивый. Очень нас любил. Мы его понимали с полуслова. И, конечно, безмерно уважали».

Почему Виктор Михайлович резко сошел на обочину жизни, свидетельств мало. Понятно, что 90-е годы были тяжелыми для всех, и, по словам того же Короткова, «какой-то надлом у него произошел», дошло до того, что некогда уверенному в себе и состоявшемуся профессионалу «иногда элементарно не на что было купить еду». Конец его жизни был страшен и необъясним: Виктора Михайловича Ярославцева нашли на улице в возрасте 50 лет с травмами, несовместимыми с жизнью. В одной из энциклопедий даже год смерти не был обозначен.

Именной стяг под своды домашней спартаковской арены был поднят лишь в 2012 году. Многие тогда вспомнили, что был такой блестящий молодой человек, когда-то краса и гордость «Спартака», который никогда не изменял красно-белому ромбу, играя за команду целых 12 лет. А то, что в памяти остался лишь один его яркий год — это судьба, с которой не поспоришь.