Виктор Григорьевич Кузькин будто не успел постареть, или, по крайней мере, не стремился к этому. Он не то чтобы совсем игнорировал свой возраст – это невозможно, просто умел не замечать его без видимых усилий, что у него получалось мастерски.
Среди ветеранов своего поколения он мог дать фору любому в поддержании спортивной формы. Выходил на лед до самых последних дней своей жизни, прекрасно плавал, играл в теннис, сохраняя прежний азарт. Осторожные замечания о том, что образ жизни должен соответствовать прожитым годам, он, скорее всего, пропускал мимо ушей. Было очевидно, что он не хочет и не будет ничего менять в своей жизни. Так было и в тот последний июньский день в Сочи, в военном санатории имени Яна Фабрициуса – он от души поиграл в теннис в жаркую погоду, сразу после этого по плану было любимое занятие дайвингом, и сердце не выдержало резкого перепада температур. Красивая жизнь, легкая смерть, если это хоть как-то могло утешить тех, кто его любил и любит до сих пор.
Самый титулованный ветеран отечественного хоккея Виктор Григорьевич Кузькин не просто выходил на лед в солидном возрасте, а играл лучше многих молодых ветеранов. Иногда казалось, что именно на этих выставочных матчах, без обращения к архивным записям, можно было увидеть, как выглядел Виктор Кузькин в расцвет своей игровой карьеры. Ветеранские матчи, «матчи легенд», играются не ради бешеного темпа, тем более что настоящих легенд, продолжающих выходить на лед в нулевых, оставалось немного. Но Кузькин был королем. Наблюдать за его игрой было истинным наслаждением. Великолепное катание, которое сейчас редко увидишь, особенно у защитников; он обращался с шайбой ласково, пасовал партнерам точно под клюшку, видел всю площадку – все как и раньше, только в замедленной съемке. Потому что тогда, когда он доминировал на площадке, к этим качествам добавлялся еще и второй фирменный компонент Кузькина после катания – скорость.
На первый взгляд кажется, что он всегда был таким, но это не совсем так, или даже совсем не так. В отличие от своего «сорекордсмена» Владислава Третьяка (у обоих по 13 титулов чемпиона СССР), который с юных лет встал в ворота как влитой, путь Вити Кузькина к вершинам был куда более извилистым. Это относится и к началу карьеры, и к первым годам в ЦСКА, и к непростому пути в сборную, где он мог оказаться в штрафниках прямо из капитанов и выводил на лед тех самых настоящих легенд в монреальском «Форуме». Чего только не было! И как у тренера, несмотря на череду титулов, у него хватало драматических моментов. Нет, он не был баловнем судьбы, совсем не был, однако никогда не терял оптимизма и смотрел только вперед.
Поколение, чье непростое детство пришлось на военные годы, выросло, зная цену миру, жадным до всего (не только хорошего), азартным и по-спортивному универсальным. Витя Кузькин, тянувшийся за своими старшими товарищами, разделял с ними все увлечения, и не только спортивные – среди них были драмкружок и детский духовой оркестр, где самым младшим доставались самые простые партии. Но восторга от совместных выступлений, включая парады перед трибунами на первомайских демонстрациях, было не меньше. Коллективизм воспитывался не только на спортивных площадках, он входил в плоть и кровь вместе с самой жизнью. Невероятно трудной, которую почти невозможно представить нынешнему молодому поколению, но чрезвычайно насыщенной и очень контактной.
Он рос без отца, погибшего в июле 42-го, в бараке за Боткинской больницей, где его мама, Мария Афанасьевна, проработала санитаркой почти 40 лет. Район Боткинской больницы тех времен – это настоящая кузница чемпионов, артистов и академиков, отдельный город со своим стадионом, домом культуры, кинотеатром, целый мир послевоенного детства. Из довольно длинного списка друзей, который Виктор Григорьевич всегда упоминал в интервью, особо выделю одно имя – Виктор Якушев. И сам Кузькин всегда его выделял. Самый скромный из всех российских хоккейных гениев, всю жизнь игравший за «Локомотив», незаменимый игрок в сборной СССР, который иногда делал любое знаменитое звено даже лучше, чем оно было до него. Виктор Кузькин многое перенял у своего тезки Якушева, который был старше его на три года. Трудно представить, что тихоня и молчун Якушев в детстве и юности был заводилой и лидером, но за ним действительно тянулись, хотя и тогда он не отличался красноречием. Не знаю насчет драмкружка, но в духовом оркестре Якушев играл – кажется, на трубе. Было с кого брать пример, и важно добавить – хороший пример, потому что ближайшее окружение Вити Кузькина пошло по этой линии.
«Боткинские» могли обыграть кого угодно, что неудивительно – из этого района и этого поколения в большие хоккейные мастера вышли человек пять-шесть, не меньше, а выдающимися стали двое – Якушев и Кузькин, что само по себе немало. Эта удивительно сыгранная ватага обыгрывала в хоккей детские команды с громкими именами, и тренеры, конечно, обращали на них внимание. Все они были универсалами (футбол, волейбол, баскетбол, бокс, коньки, чего только не было), игровиками, а лучше всего у них получалось в хоккее с мячом. Думается, Кузькин должен был играть в бенди здорово – высокий, худой, жилистый, гибкий, орудует клюшкой как хлыстом, по полю летает, попробуй удержи такого. Все эти качества перенеслись и в хоккей с шайбой, но не сразу.
История прихода Кузькина в большой хоккей многократно описана. В ней много интересных деталей – он ведь не сразу попал в армейскую молодежку, там было много этапов. В любом случае, первое появление в более или менее серьезном матче на близлежащем стадионе Юных пионеров было отчасти случайным – просто позвали сыграть за «Крылья Советов» (стоит также вспомнить, что в раннем детстве Витя Кузькин болел за «Спартак»). В «Крыльях» в какой-то момент могли оказаться все лидеры «боткинских», но пробиться в чемпионский состав 1957 года было нереально. А вот молодой тренер «Локомотива» Анатолий Кострюков их заметил и, в отличие от «Крыльев», не прогадал. Ну а Витю Кузькина после неудачной (причем сознательно неудачной) попытки поступить в военное училище судьба все равно вела в ЦСКА. Он мог оказаться и в «Динамо», и даже в «Химике», но это уже позже, когда великий Анатолий Тарасов проворчал что-то про «соломенные» или «глиняные ножки» новобранца. А мудрый Николай Семенович Эпштейн сразу все понял и чуть было не увел будущую звезду из-под носа мэтра – Кузькин даже пришел на тренировку к Эпштейну, но ее то ли перенесли, то ли она уже закончилась, и Кузькин остался в ЦСКА.
На Ширяевом поле в числе подопечных знаменитых тренеров Александра Виноградова и Бориса Афанасьева Кузькин оказался отчасти случайно – его позвал за компанию однокашник. За спиной у юного форварда было несколько лет игры в русский хоккей, а хоккей канадский был, по выражению самого Виктора Григорьевича, «во дворе». Катание и физическая подготовка были отменными, остальному пришлось учиться. Кузькин играл центрального нападающего и позже вспоминал, как их тройку с Аликом Галяминым и Володей Каменевым «возил» такой же юный, но уже опытный динамовец Володя Юрзинов.
В основную команду Тарасова он попал после того, как молодежная команда ЦСКА выиграла чемпионат страны. Целый год в компании великих Кузькин, стесняясь, молчал. Шансов потеснить кого-то из знаменитых форвардов армейского клуба почти не было, да и в защите в ЦСКА еще играли Николай Сологубов и Иван Трегубов. Смена поколений в базовой команде сборной страны в конце 50-х только начиналась, надо было и терпеть, и что-то менять. «Что-то», конечно, придумал Анатолий Тарасов. Он перевел форварда Кузькина в защиту не сразу, но с прицелом на то, чтобы сделать из него образцового универсала. Все задатки для этого у Кузькина были. Значительно позже Виктор Григорьевич признавался, что расставание с первым основным амплуа прошло для него безболезненно – неутолимой жажды гола у него отродясь не было, а вот отобрать шайбу без грубости, выдать удобный пас партнеру – к этому он чувствовал настоящее призвание. В сборной он мог дебютировать еще в 1960 году, но не успели вовремя оформить документы на визу, и пришлось ждать еще более двух лет. Зато когда он возмужал и дождался, медали пошли потоком, и, естественно, самой высокой пробы.
Первое золото со сборной СССР он завоевал в памятном 1963 году в Стокгольме – «год ходил, не веря, что я чемпион мира». Тот чемпионат, как и Олимпиаду в Инсбруке-1964, и чемпионат в Тампере-1965, он помнит плохо, а вот Любляна-1966 зафиксирована в памяти прекрасно. Там он впервые по-настоящему и разглядел Виктора Кузькина как великолепного, всесторонне умелого защитника и как капитана великой сборной СССР.
Капитанскую повязку ему не по своей воле передал Борис Майоров, которому аукнулось удаление с футбольного поля (он играл в матче на первенство Москвы) и последующие разбирательства с обвинением в «хулиганстве». Кузькин капитанское звание не уронил, но осенью 1966 года сам попал под раздачу, даже не успев поучаствовать в нашумевшей драке возле ресторана в районе метро «Аэропорт». То, что «не участвовал», выяснилось несколько позднее – уже после разборов, лишения звания «заслуженный мастер спорта» и дисквалификации на год за проступок, «не совместимый с высоким званием советского спортсмена».
Небольшая подвыпившая армейская компания (Мишаков, Зайцев и Кузькин) повздорила с таксистом, отказавшимся их с девушками везти. На помощь водителю пришли коллеги, драка была скоротечной, но тот самый таксист оказался в больнице с проломленной головой. Потом оказалось, что ему случайно досталось от своих же, но упоминание знаменитых фигурантов в главной газете страны «Правда» в фельетоне «Запрещенный прием» было равносильно приговору: «Ни меткость ударов по мячу, ни ловкость бросков на ковре и на льду не могут спасти пьяницу и дебошира от кандидатов в подсудимые». Тарасов, не разобравшись, назвал Кузькина чуть ли не преступником, грозил отправить штрафника в Чебаркуль. Тот наотрез отказался, и три месяца олимпийский чемпион поддерживал форму, играя на первенство Москвы. Он уже был готов отправиться на Урал, но тут выяснилось, что во время драки Кузькин сидел в машине. Необходимость в опытнейшем защитнике никуда не делась, и по инициативе Спорткомитета СССР, не без споров и разногласий, реальная дисквалификация была заменена на условную.
О капитанстве, конечно, не могло быть и речи, но в Вену на чемпионат мира его взяли, и там Кузькин, как и вся команда, провел один из самых ярких чемпионатов мира. Звание «Заслуженного» ему присвоили снова – так Виктор Кузькин стал дважды заслуженным мастером спорта СССР. Таких у нас немного.
В иерархии лучших пар защитников сборной СССР 60-х годов дуэт Виктор Кузькин – Виталий Давыдов, наверное, должен стоять на первом месте. Конечно, общественное мнение склонялось бы к паре Александр Рагулин – Эдуард Иванов, двум классическим оборонцам, умным и мощным одновременно. Пара Кузькин – Давыдов была совсем иной. Если соперник встречался с ними впервые, то думал, что легко справится с этими двумя: один слишком худой, другой слишком маленький. Но, когда начиналась игра, быстро выяснялось, что эти двое не только двигаются быстрее форвардов соперника, но и думают быстрее.
Оба пластичные – но каждый по-своему, техничные и юркие, они, как правило, на мгновение опережали самых умелых форвардов, при этом крайне редко нарушая правила. Особенно это касается Кузькина, скоростной маневр которого при защите своих ворот мог считаться образцовым. Конечно, и в атаке они не подводили, Кузькин как бывший форвард забивал достаточно много. Но лишнего он себе позволял редко – игровая дисциплина всегда была на первом месте.
Вместе в сборной армеец Кузькин с динамовцем Давыдовым играли почти десять лет, что можно считать уникальным достижением. Карьера в сборной у Виктора Кузькина завершилась раньше игровой, а за ЦСКА он еще поиграл, и вполне успешно, в том числе и против канадских профессионалов. Отдавая должное соперникам, Виктор Григорьевич не забывал упомянуть, что в катании эти великие мастера нашим точно уступали, а если бы сборной по-прежнему руководили Чернышев и Тарасов, то Суперсерия-1972 точно была бы выиграна. Это без всяких претензий к Всеволоду Боброву, хотя стоп, за невызов «Виталика» (Давыдова), а также Анатолия Фирсова Кузькин великого Боброва упрекнул.
Но это уже, естественно, было сказано позже.
Переход на тренерскую работу получился достаточно плавным – помощником Константина Локтева, а вскоре и Виктора Тихонова он стал сразу после завершения игровой карьеры. Амбиций стать главным не проявлял, проработав с Тихоновым почти два десятка лет, что тоже можно считать достижением (правда, «вторая серия» работы с Тихоновым в ЦСКА в 90-х была совсем иной, чем первая – «это годы, вычеркнутые из жизни. Мы не играли, не работали, а мучились», – говорил Виктор Григорьевич в одном из последних интервью). Успешно консультировал японский клуб «Джю Джо Сэйси», дважды приведя его к бронзовым наградам. Не потерялся на рубеже веков, плотно занявшись структурированием ветеранского хоккея. На обстоятельства не сетовал, на здоровье не жаловался, жил полной жизнью, как и подобает счастливому человеку, а не просто бывшему знаменитому хоккеисту. Эту ношу – я имею в виду известность – Виктор Григорьевич нес особенно легко.
То, что Анатолий Тарасов в своей книге «Настоящие мужчины хоккея» уделил Виктору Кузькину всего несколько строк (очевидно, не простив ему работу с Тихоновым), Виктора Григорьевича не обидело. Достаточно было того, что про его любимого партнера мэтр хорошо написал.
Досье
Виктор Григорьевич КУЗЬКИН. 6.07.1940, Москва – 24.06.2008, Сочи. Советский хоккеист, защитник, тренер, спортивный функционер. Заслуженный мастер спорта (1963, 1967).
Награжден орденами «Знак Почета» (1965, 1972), Почета (1966). В 2004 введен в Зал славы отечественного хоккея, в 2005 – в Зал славы ИИХФ.
Карьера игрока:
- 1958-1976 – ЦСК МО, ЦСКА.
- В чемпионатах страны: 530 матчей, 71 гол.
- За сборную СССР: 189 игр, 19 заброшенных шайб.
- На чемпионатах мира и Олимпийских играх: 70 матчей, 12 голов и 11 передач.
- В честь 50-летия отечественного хоккея включен в число шести лучших оборонцев СССР.
Достижения игрока:
- Олимпийский чемпион: 1964, 1968, 1972.
- Чемпион мира: 1963, 1964, 1965, 1966, 1967, 1968, 1969, 1971.
- Серебряный призер чемпионата мира: 1972.
- Участник Суперсерии СССР – Канада 1972.
- Капитан сборной СССР по хоккею: 1966, 1972.
- Чемпион СССР: 1959, 1960, 1961, 1963, 1964, 1965, 1966, 1968, 1970, 1971, 1972, 1973, 1975.
- Серебряный призер чемпионата СССР: 1967, 1969, 1974, 1976.
- Бронзовый призер чемпионата СССР: 1962.
- Обладатель Кубка СССР: 1961, 1966, 1967, 1969, 1974.
- Финалист Кубка СССР: 1976.
- Обладатель Кубка европейских чемпионов: 1969, 1970, 1971, 1972, 1973, 1974.
Карьера тренера:
- 1976-1988 – ЦСКА, ассистент главного тренера.
- 1988-1991 – «Джю Джо Сэйси» (Кусиро, Япония), тренер-консультант.
- 1991-1999 – ЦСКА, ассистент главного тренера.
- 1999-2000 – ЦСК ВВС (Самара), ассистент главного тренера.
- С 2000 – создатель и руководитель Фонда поддержки любительского хоккея.
Достижения тренера (в качестве ассистента главного тренера):
- Чемпион СССР: 1977, 1978, 1979, 1980, 1981, 1982, 1983, 1984, 1985, 1986, 1987, 1988.
- Серебряный призер чемпионата СНГ/России: 1992.
Игнат Светлов 
Тимофей Градов